ведь не со зла так поступаешь с племянником, то есть, он ведь не безразличен тебе? — Он перевёл на друга взгляд, полный пустой надежды. Почему пустой? Потому что он заведомо знал, что ответит целитель, но он хотел это услышать из его уст, как подтверждение.
— Люблю ли я его? — Мужчина опустил голову и закрыл глаза. В следующую секунду он поправил очки, не убирая руки с носовой перегородки, затем уголки его губ медленно поползли вверх, и он произнёс с уверенностью в голосе. — Нет. — Он открыл глаза. — Ты, наверное, думаешь, что это не нормально, ведь он мой племянник, мы близкие родственники и всё такое. Но я никогда не полюблю, ни его, никого-либо ещё.
Эдвард знал, что он так ответит, но что-то внутри него всё равно сжалось, а к горлу подкатила обида за Юджина. Но, как всегда, не выдав своих эмоций, он встал с кресла, намереваясь покинуть комнату, и сдержанно произнёс, уже не смотря на собеседника. — Благодарю за то, что составил мне компанию, я пойду. — Он гордо зашагал к двери.
— Я никогда не полюблю, и ты знаешь, почему. — Прошипел ему в след Велл, сверкая ярко-жёлтыми глазами с узким змеиным зрачком. — Спокойной ночи.
— Спасибо. — Эдвард не стал желать ему того же, про себя отметив, что таким как Велл не нужен сон.
2
Утром Эдвард велел местным слугам собрать его вещи, он был полон решимости покинуть Гваритор, но перед этим принял, чуть ли не самое важное решение в его жизни, потому что оно было способно изменить не только его жизнь, но и жизнь другого человека.
Время было около полседьмого утра, поэтому Юджин ещё мирно спал, не подозревая о том, что с сегодняшнего дня его жизнь начнёт кардинально меняться к лучшему. Тут его разбудил надоедливый шорох в его комнате. Он лениво потянулся и начал тереть глаза кулачками, думая, что его дядя в очередной раз затеял уборку в его комнате с утра пораньше. Но увидев, что слуги начали укладывать его вещи в багажные ящики и чемоданы, мальчик окончательно проснулся.
— Что происходит? — Спросил мальчик с искренним недоумением.
Тут в дверном проёме показалось довольное лицо Эдварда.
— О, проснулся. Вот и отлично! — Он вошёл в комнату и сел рядом с крестником на его кровать. — У меня для тебя отличная новость, сын, мы с тобой уезжаем в Кен Меин.
— Правда? — Впервые за всё время глаза мальчика загорелись, а на губах появилась счастливая улыбка. — Прямо сейчас? Здорово! Но, я ещё даже не завтракал.
— В дороге поешь, а теперь быстро одевайся. — Бросил император, выходя из комнаты, но вдруг на пороге столкнулся с Веллом, с удивлением разглядывающим происходящий бардак, образовавшийся в комнате племянника. — Ох, Велл, ты не совсем вовремя, я всё тебе сейчас объясню. — Мужчина оттолкал целителя от комнаты Юджина. — Я хотел предложить это тебе ещё вчера, но в связи с неприятным заключением нашей беседы я забыл об этом. Поэтому я хотел бы…
— Ты хочешь забрать Юджина к себе? — Перебил его Велл.
— Да, и поэтому я спрашиваю тебя…
— Да забирай его, хоть навсегда, глаза б мои его не видели! — На этом целитель развернулся и пошёл прочь с противоположный конец коридора, но кен меин его остановил.
— Нет, не навсегда. Рано или поздно мне придётся вернуть будущего короля на его законное место.
На это Велл лишь раздражённо хмыкнул и оставил их с Юджином одних.
В момент расставания Ларем долго не могла отпустить Юджина. Сначала она целую вечность давала ему разного рода наставления, на подобие «не разговаривай с посторонними» и «слушайся Эдварда». Потом вцепилась в него и через слёзы просила писать ей и по возможности навещать. Конечно же, она сама хотела поехать с ними, но все знали, что Ларем дядя точно не отпустит. А когда экипаж тронулся и всё дальше и дальше уносил Эдварда с Юджином от дворца, девушка продолжала кричать что-то в след, и с каждым поворотом колёс было трудней разобрать, что именно. Юджин смотрел в заднее окно кареты, провожая взглядом сестру, стражников и слуг. Казалось, что все жители замка собрались провожать своего принца, но это было не так, среди них не было Велла. Может быть, мальчик его просто не заметил, но, чтобы удостовериться в этом, он поднял глаза на балкон комнаты дяди. Мужчина стоял у раздвинутых штор и встретился взглядом с племянником. Даже на таком расстоянии мальчик чувствовал напряжение от строгого взгляда, но немного: мужчина, задрав подбородок, резко задёрнул за собой штору и скрылся в комнате. И пусть ничего другого Юджин не мог от него ожидать, неприятный осадок всё же остался на душе мальчика. На минуту он подумал, что если бы дядя не был с ним так жесток, то он бы вряд ли согласился ехать в такую даль, а тем более, на несколько лет. Но сейчас его, однако, не обременяло чувство тоски по дому или по родине, где, по его мнению, он всегда будет чужим, так как не похож на своих сверстников целителей, которые нередко дразнили его за это.
Дорога была весьма долгой, как раз для того, чтобы вспомнить о разных, отнюдь не самых приятных моментах, прожитых за шесть лет, чтобы перечеркнуть, забыть их и начать совершать новые открытия. К неприятным моментам Юджин мог отнести натянутые отношения со сверстниками. В его окружении было не так много детей, в основном это были дети приближённых королевской семьи и богатых фамилий целителей, занимающих высокие должности. Юджин часто отмечал в них такие черты характера, как неоправданная заносчивость и высокомерие, особенно этим страдал один его очень хороший знакомый, про которого мальчик вспомнил сразу, потому что с ним у Юджина была связана очень неприятная история, пошатнувшая не только его репутацию, но и репутацию королевского трона.
Это случилось летом, Юджин гулял за пределами дворца, где он часто виделся с ровесниками. На самом деле, Юджин всегда был довольно замкнутым ребёнком, да и не горел желанием вообще пересекаться с кем-то из